С подачи WWF способные мыслить на перспективу жители планеты включились в акцию «Час Земли». Они готовы добровольно просидеть целый час без света, как в старые добрые первобытные времена. Таким образом, люди пытаются привлечь внимание к проблеме изменения климата. Хорошо уже то, что к участию в акции подключаются целые сообщества по всему миру, а не маленькая горстка экологов. Хотя… Человек привык к комфорту, и ему, по большому счёту, плевать, каким образом этот комфорт получать.
Вместо того, чтобы пользоваться теми источниками энергии, которые с точки зрения высокотехнологичной цивилизации считаются «чистыми» - энергия солнца, например, человек идёт по пути наименьшего сопротивления – сжигает в ненасытных топках нефть и уголь, отравляя землю и воздух. И уже не помнит о том, что Земля – это живой организм, а не просто куча камней, и уж тем более не помнит древнего китайского мифа о сотворении мира, согласно которому всё произошло от первочеловека Пань-Гу, из костей которого сформировались горы, из крови – реки, и далее по тексту.
Согласно этому мифу человек произошёл от паразитов, обитавших на теле первопредка. Взгляд, конечно, человеку чести не делающий, однако, как показывает история, имеющий право на существование. Человек, конечно, с такой трактовкой не согласился и один из рода по имени Дарвин придумал свою версию, в которой Первопредку места не было. И человечество приняло такое объяснение «на ура», хотя, по сути, сборищем паразитов так и осталось.
И по мере развития технологий от каменного века в лучшую сторону так и не ушло. Однако, Земля ничего не забывает. И начинает нас учить. Если у человека, допустим, вши, то он, используя специальный шампунь, моет им голову до тех пор, пока вши не передохнут. И не задумывается над тем, каково при этом вшам. Человечество – те же вши на поверхности планеты. Одно отличие: мы ещё и способны уничтожать себя сами, не гнушаясь при этом никакими способами. Сейчас вы меня спросите, при чём тут климат. И я отвечу, что, изменяя среду обитания, мы изменяем всё, кроме своего к этому отношения. Поэтому техногенные и природные катастрофы всегда застают нас врасплох и вызывают эмоциональный шок.
Наводнения в Европе, дождь среди зимы, выбрасывание китов на берег, беспричинный падеж диких птиц – каждый раз мы по-детски наивно удивляемся, а разум ставит пониманию жёсткую заглушку, потому что этого не может быть. Однако, вместо того, чтобы задуматься, мы наступаем на грабли и идём смотреть очередной сериал, потому что в сериале всё очень знакомое и предсказуемое, и над ним не надо думать.
А планета между тем неумолимо продолжает экологическую зачистку. 9 марта в Японии произошло сильное землетрясение. А ещё через 2 дня полетела к чертям АЭС «Фукусима-1». Мир вздрогнул… но сознание по инерции устояло.
Что должно интересовать жителей страны, когда в соседней стране происходят аварии на атомных электростанциях с выбросами радиации, эвакуацией населения и прочими сопутствующими бонусами? Логичный и простой как мычание ответ: как это отразится на нас? Япония всё-таки от нас не за тридевять земель…
И ещё один вопрос: возможны ли аналогичные аварии на наших российских атомных станциях? Почти сразу после аварии, когда мировое сообщество ещё не вышло из шокового состояния, состоялась эпохальная встреча российского премьера с главой концерна «Росэнергоатом». Эта встреча слепого с глухим создавала настроение полной нереальности происходящего. В принципе, все уже давно привыкли, что на высшем уровне все чиновники «гонят пургу». Но чтоб с таким высшим пилотажем… это впервые.
Сначала взрыв на АЭС отрицался вовсе, но, к несчастью, не заметить то, что 24 часа в сутки показывали по всем каналам, было просто невозможно, поэтому «Атомный Киндер» напустил, образно говоря, радиоактивного тумана своими объяснениями, что в России таких реакторов нет, следовательно, и взорваться нечему. Премьер, в свою очередь, порадовался за японцев, что они нашли в себе мужество закачать в реакторы морскую воду, а не пассивно ожидать, когда за ними явится Япона Мать с косой наперевес. И свято уверился в том, что всё сделано правильно и сюрпризов не будет. Ещё бы! Никто не осмелился просветить высоких говорунов в том, что это, в лучшем случае, означает окончание существования реакторов как энергетических объектов, поскольку для охлаждения топливных сборок должна использоваться ТОЛЬКО ДИСТИЛЛИРОВАННАЯ вода. Морская вода, со всеми содержащимися в ней солями – это убийство реактора, да и не только его… Потому что при таком варварском способе дезактивации все опасные радионуклиды смываются… в Тихий океан.
Кириенко, между тем, заявил, что то, что происходит на Фукусиме – это не ядерная реакция. Браво, Сергей Вадимович! Признать то, что на атомной станции не идёт ядерная реакция – это значит расписаться в своей особой мудрости, недоступной даже физикам-ядерщикам! Впрочем, не он один. В первые дни, когда тема ещё была новой, в эфире телекомпании НТВ высказался заместитель директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики: «… ни о каких катастрофических сценариях, ни о каких чернобылях, при которых существует реальная, а не мифическая угроза здоровью, так сказать, там, конечно, речи не идёт…». В это время над одним из реакторов поднялось облако водородного взрыва, а зону отчуждения вокруг аварийной станции с 20 километров расширили до 30, полным ходом шла эвакуация населения…
Складывалось впечатление, что главной целью заинтересованных лиц, включая видных российских политиков, было убедить всех в том, что реакторы, которые могут взрываться, существуют только в Японии, а процесс по отказу от атомной энергетики, захлестнувший западную Европу – не более, чем радиофобия, которая скоро пройдёт. А мы пока ещё в Белоруссии и Турции пару новых реакторов построим назло кондуктору…
В отличие от них, «кондуктор» начал осознавать, что Фукусима – это проблема больше, чем японская. Кроме того, с 16 марта Еврокомиссия начала официально говорить о том, что происходит что-то страшное, используя для этого режущее слух среднему россиянину слово «мелтдаун». Обычно вслед за этим следовали скупые фразы о расплавлении реактора. На самом деле «мелтдаун» вовсе не является синонимом слова «апокалипсис». Это процесс расплавления ядерного топлива в ядре реактора, во время которого происходит выделение водорода. Соединяясь с кислородом, он создаёт т.н. «гремучую смесь» (такой опыт любят на начальном этапе изучения в средней школе химии демонстрировать учителя), которая взрывается. При этом повреждается защитный кожух реактора, что, собственно, в 1986 году произошло в Чернобыле. Мелтдаун – это не ядерный взрыв, но за счёт него обнажается активная зона реактора, после чего следует катастрофическое радиоактивное облучение атмосферы и прилегающих территорий. Со всеми, как говорится, вытекающими… А вот дальше господа радиофобы не сильно кривят душой. Ситуация мелтдауна по меркам ядерной науки считается одним из самых опасных видов аварий на любой АЭС. Даже если там нет графитовых стержней, как в Чернобыле.
О том, что серьёзные проблемы на японских АЭС были и до Фукусимы, Международное агентство по атомной энергии знало давно. Японскую компанию-оператора АЭС «Фкуксима» уже не раз ловили на сокрытии фактов, однако, видимо, необходимо было дождаться чего-то масштабного, вроде неконтролируемой цепной реакции.
17 марта глава Комиссии по ядерному регулированию США впервые произнёс слово «Апокалипсис» и привёл данные о том, что в охлаждающем бассейне 4-го энергоблока полностью выкипела вода, что чревато сильным пожаром и выбросом в атмосферу радиоактивных веществ. Мир замер в ожидании, и только компания-оператор и российские власти делали «морду ящиком». Между тем, ещё в 1970-х инженеры компании «Дженерал Электрик», которые строили эту станцию, предупреждали о том, что в результате сбоя в системе охлаждения реактор наверняка взорвётся. Что и произошло. Почему эта информация не была доведена до сведения японцев ещё тогда? Ответов нет, есть только версии. И одна из них такова, что тогда было бы необходимо усиливать меры безопасности, а то и вовсе менять конструкцию реактора, что привело бы к удорожанию проекта. Японцы на дополнительные затраты не пошли, но, как известно, скупой всегда платит дважды.
Впрочем, жителей Дальнего Востока всё-таки волновала радиация. Оно понятно: до Кремля радиоактивное облако может не долететь, а вот если накроет нас – мало не покажется. И народ ринулся скупать дозиметры. МЧС усилило радиационный контроль, сводки о состоянии радиационного фона до сих пор поступают каждый час. Население попросили не поддаваться панике и радиофобии, хотя бы прилюдно. Хотите паниковать – делайте это дома на кухне… Поводы для беспокойства нивелировал и Росгидромет, выступивший в роли своеобразного оракула и пообещавший, что на землю Дальнего Востока не упадёт ни одного радиоактивного изотопа.
Даже премьер во всеуслышание заявил, что радиационный фон в дальневосточных регионах ниже нормы. Непонятно, правда, что же с этим делать – выпить йоду и принять удар на себя? Росгидромет на своём официальном сайте сразу же после аварии начал размещать карты движения радиоактивного облака из Японии. Россияне облегчённо выдохнули: а как же, всё летит в сторону Калифорнии, можно спать спокойно. И как-то никто всерьёз тогда не задумался, что тот район Тихого океана, куда понесло западным ветром смертоносное облако, является своего рода «столовой» для тихоокеанских лососей, не говоря уже о прочих рыбах, моллюсках и другой морской живности. Неделю назад Путин официально заявил о введении тотального радиационного контроля на все морепродукты, приходящие из тихоокеанского региона. Как же так, Владимир Владимирович, ведь угрозы-то нет? Или Вы всё же соизволили её заметить?
А теперь – не самая приятная новость. Радиоактивный йод-131 имеет очень короткий период полураспада – около 3-х месяцев, так что уже к лету, если не произойдёт новых выбросов, он сможет считаться безопасным. Чего нельзя сказать о цезии-137 и стронции. Период полураспада цезия-137 составляет 30 лет, для полного распада необходимо 10 циклов, то есть, 300 лет, соответственно. Хватит не только нам, но и нашим отдалённым потомкам, если жизнь не прекратится раньше. Неизвестно, сколько этого «добра» вылетело из повреждённых реакторов вместе со взрывом и дымом пожаров.
Но и это ещё цветочки. В отличие от того же Чернобыля, в реакторы Фукусимы было загружено не урановое топливо, а уран-плутониевая смесь (так называемое МОКС-топливо), и сделано это было не далее, как в прошлом году. До сих пор нет достоверной информации о том, сколько чистого топлива и отработавших своё (но всё равно смертельно радиоактивных) топливных сборок находилось на станции на момент аварии, и уж подлинно военной тайной является то, что происходит там в настоящий момент.
СМИ уже, по большей части, молчат. Японцы тоже молчат, и также молча эвакуируются. Потому что даже в 60 километрах от аварийной АЭС радиационный фон превышает норму в 340 раз. В пробах воды, взятых в 100 метрах об береговой линии в месте расположения площадки АЭС «Фукусима-1» содержание радиоактивного йода превышает установленные нормы в 126 раз, цезия – в 24 раза. Это говорит о серьёзности загрязнения. Страшно представить, что творится в сбросном канале станции. И вполне понятно, что загрязнённая вода будет разноситься по северной части Тихого океана, попадая в рыбу и морепродукты, а потом – в тарелку потребителя. Если говорить о том, что тихоокеанские лососи переносят очень много элементов из морских экосистем в речные, то нельзя не думать о том, что в этом сезоне они принесут с собой цезий и стронций, и хорошо, если не плутоний. И что нам, возможно, придётся жить в потенциально небезопасной окружающей среде, потому что будут заражены и вода, и почва, и животные, питающиеся лососем.
Это может поставить под угрозу традиционный образ жизни коренных народов, традиционно строящих свою экономику на природных ресурсах. Мы не можем никак повлиять на это, но мы должны морально подготовиться к этому. Такой расклад многие эксперты давали с самого начала. Если в Чернобыле выпадения происходили на почву, растения, строения, и существовала хотя бы теоретическая возможность провести локализацию загрязнений, то в случае выпадения в океан такой возможности, к сожалению, нет.
Что в сухом остатке? Катастрофа в Японии безжалостно показала полную беззащитность человеческой цивилизации перед глобальными угрозами, будь то стихийные бедствия, продовольственный кризис или ядерная авария. То, что случилось, произошло в стране с высочайшим уровнем технологического развития. Случись такое количество катаклизмов в менее развитой стране – страна лежала бы в руинах. Помимо радиоактивного загрязнения если пока ещё не всего северного полушария, то зоны Северной Пацифики – точно, в «актив» катастрофы можно вписывать новый мировой кризис, поскольку вышла из строя одна из трёх крупнейших экономик со своими производственными, технологическими и торговыми составляющими. Согласно анализу на основе модели Европейского комитета по радиационному риску, число случаев заболевания раком из-за радиационного выброса с двух АЭС в префектуре Фукусима может составить 120 тысяч во всём мире.
И последнее. Правительство, даже, несмотря на то, что сейчас творится на Фукусиме, не отказалось от идеи «впарить» Камчатке ПЛАВУЧУЮ АТОМНУЮ ЭЛЕКТРОСТАНЦИЮ. Экологи всего Дальнего Востока обратились с открытым письмом к Президенту России не делать этого, но простые обыватели, к моему ужасу, ДО СИХ ПОР продолжают незыблемо верить в мирный атом и его безопасность. Хотя при этом носят в карманах и сумочках дозиметры. На всякий случай. Впрочем, чего же ещё ожидать от паразитов?...
:
